– Только что звонили. – Он указал на телефон.

– Ну и?..

– Деньги отслежены.

– Мы поменяли сумку.

– Я не о сумке. В пачках заложено какое-то приспособление.

– И твой человек раньше об этом не знал? – нахмурилась Лидия.

– Узнал сию минуту.

– Иными словами, – медленно проговорила Лидия, – полиции известно, где мы сейчас находимся?

– Не полиции. Этот жучок подсунули не копы и не федералы.

– Доктор Сайдман, – догадалась Лидия, справившись с удивлением.

– Не совсем. Ему помогает некая Рейчел Миллз. Раньше она работала в ФБР.

Лидия улыбнулась:

– Так, значит, это Рейчел Миллз установила жучок?

– Да.

– И сейчас она преследует нас?

– А вот этого никто не знает, – сказал Бакар. – И где доктор Сайдман – тоже.

– Гм-м… – отреагировала Лидия.

– По мнению полиции, Рейчел замешана в деле.

– В похищении?

– И в убийстве Моники Сайдман.

Лидии понравилась версия Ригана и Тикнера. Она улыбнулась шире, а Бакар вновь внутренне содрогнулся.

– А в действительности?

– Не знаю, – поколебавшись, ответил Бакар.

– Блаженное неведение.

Бакар не нашелся что ответить.

– Револьвер у тебя? – спросила Лидия.

– Что?

– Револьвер Сайдмана у тебя, спрашиваю?

Бакару вопрос явно пришелся не по душе. Почва под ногами заколебалась. Он хотел соврать, но, встретив ледяной взгляд, вынужден был признаться:

– Да.

– Спрячь его. Теперь, как там насчет Павла? Ты разговаривал с ним?

– Он нервничает, не понимает, что происходит.

– Мы позвоним ему из машины.

– Мы?

– Да. Поторопись, Стивен.

– Я что, еду с тобой?

– Вот именно.

– Что ты намерена предпринять?

Лидия прижала палец к губам:

– Ш-ш-ш! У меня возник план.

– Они поехали, – сообщила Рейчел.

– Долго стояли?

– Минут пять. Может, кому-то передавали деньги. А может, просто заправлялись. Здесь сверни.

Мы повернули на Чентуро-роуд. Вдали светился огнями стадион «Джайнтс». Через некоторое время Рейчел ткнула пальцем в окно и сказала:

– Они были где-то здесь.

Стоянка «Метровиста» представляла собой безбрежное пространство, уходящее куда-то в отдаленные болота. «Метровиста» – классический комплекс учреждений, поднявшийся в Нью-Джерси на волне экономического процветания восьмидесятых годов. Сотни зданий – холодных, вылизанных, со множеством матовых стекол, не пропускающих дневного света. Жужжащие люминесцентные лампы напоминали трудолюбивых пчел.

– Нет, они не заправлялись, – пробормотала Рейчел.

– Ну и что делаем?

– Остается только одно – следовать за деньгами и далее.

Хеши и Лидия ехали на запад, в сторону Гарден-стейт-паркуэй. Стивен Бакар двигался за ними на своей машине. Лидия надорвала обертку на пачке денег. Ей хватило нескольких минут, чтобы обнаружить и извлечь жучок.

Она показала его Хеши и заметила:

– Неглупо.

– А мы прохлопали.

– Мы никогда не были безгрешны, Медвежонок.

Хеши промолчал. Лидия опустила окно, вытянула руку и дала Бакару знак остановиться. Тот помахал в ответ: понял, мол. Машина притормозила перед въездом на платную дорогу. Лидия чмокнула Хеши в щеку и вышла. Деньги взяла с собой. Хеши остался один с жучком. Если эта дамочка, Рейчел, еще не утратила пыла или если полиция пронюхала про них, то Хеши, конечно, накроют. Нужно выбросить жучок. Ищейки, без сомнения, найдут приборчик, но как доказать, что его выбросили именно из этой машины? Да даже если докажут, что с того? Обыщут Хеши. Обыщут машину – и ничего. Ни ребенка, ни записки с требованием выкупа, ни самого выкупа. Он чист…

Лидия поспешно села рядом с Бакаром.

– Павлу дозвонился?

– Ждет с нетерпением.

Лидия поднесла мобильник к уху, и на нее сразу обрушился поток брани. Она терпеливо выслушала и назвала место встречи. Услышав адрес, Бакар так и подскочил на месте. Лидия улыбнулась. Павлу, естественно, не пришло и не могло прийти в голову подозревать ее в злом умысле. Он еще покипел немного, но в конце концов успокоился и сказал, что будет на месте. Лидия отключилась.

– Что это ты задумала? – опасливо посмотрел на нее Бакар.

– Ш-ш-ш.

План Лидии был достаточно прост. Она с Бакаром поедет на место встречи, а Хеши с жучком останется тут. Когда все будет закончено, она позвонит Хеши по мобильнику. Тогда, и только тогда, не раньше, он направится к ним. С Хеши будет жучок. Рейчел Миллз, хотелось надеяться, двинется за ним.

Двадцать минут спустя Лидия и Бакар были на месте. Она сразу заметила машину, припаркованную в конце квартала. «А вот и Павел», – подумала Лидия. Машина – краденая «тойота-селика». Лидии это не понравилось. Необычные машины привлекают внимание. Она искоса посмотрела на Стивена Бакара. Он побелел, как мел. От него волнами исходили флюиды страха. Пальцы крепко, до боли, сомкнулись на рулевом колесе. «В таких случаях Бакара всегда подводят нервы, – подумала Лидия, – и это плохо».

– Можешь выбросить меня, – предложила она.

– Я хочу знать, что ты задумала.

Она молча посмотрела на него.

– О Боже.

– Только избавь меня от сцен.

– Никто не должен пострадать.

– Как Моника Сайдман, ты хочешь сказать?

– К этому несчастью мы не имеем никакого отношения.

– Да? – Лидия покачала головой. – А что ты скажешь насчет сестры, как, бишь, ее звали, Стейси Сайдман?

Бакар открыл было рот, намереваясь возразить, но лишь опустил голову. Лидия знала, что он собирался сказать. Стейси Сайдман была наркоманкой. Она послужила разменной монетой – все равно ведь женщина никчемная, даже опасная, все равно дышала на ладан, чем бы ни мотивировала свои поступки. Люди вроде Бакара всегда нуждаются в самооправдании. Стивен внушил себе, что вовсе не торгует детьми. Он всерьез считает, будто делает доброе дело. А если при этом и зарабатывает – много! – и нарушает закон, что ж, разве не идет он ради добра на огромный риск? Риск требует вознаграждения.

Но Лидия не желала погружаться в психологические глубины и исцелять чужие душевные раны. Она пересчитала деньги. Бакар нанял ее. Ей принадлежит миллион долларов. Остальное – Бакару. Лидия повесила на плечо сумку с деньгами и покинула машину. Стивен Бакар уперся взглядом в лобовое стекло. Он не отказался от денег. И не окликнул Лидию, чтобы сказать, мол, умываю руки. Рядом с ним, на сиденье, лежал миллион долларов, и Бакару он был очень нужен. У его семьи большой дом в Альпах. Дети ходят в частную школу. Так что нет, Бакар деньги принял. Через некоторое время он включил двигатель.

Дождавшись, пока он отъедет, Лидия позвонила Павлу. Он прятался где-то в кустарнике. На нем по-прежнему была фланелевая рубаха. Двигался он тяжело и неуклюже. Зубы почернели от многолетнего курения и плохого ухода. Нос сплющился от бесчисленных травм, полученных на ринге. Павел занимался темными делишками на Балканах. Два года назад приехал из Косово в сопровождении какой-то беременной женщины. Так что многое повидал в жизни. Но какое это имеет значение? Чего не знаешь, того не существует.

– Ты! – Он буквально выплюнул это слово. – Ты не сказать мне ничего!

Павел был прав. Лидия действительно не сказать ему ничего. Иными словами, он ничего не знал. На английском Павел изъяснялся чудовищно, что и превратило его в данном конкретном случае в идеальное прикрытие. Он имел четкие инструкции: ждать определенную машину; когда она заедет на стоянку, подойти; не говоря водителю ни слова, взять у него сумку и вернуться в фургон. Дабы дополнительно запутать противника, он должен был делать вид, что разговаривает по мобильнику.

Вот и все.

Павел не знал, кто такой Марк Сайдман. Не знал о содержимом сумки, похищении, выкупе – словом, ни о чем. Перчаток на нем не было, ибо отпечатки его пальцев отсутствовали в центральной картотеке Соединенных Штатов. При себе он не имел никаких документов.